Пленница в раю - Страница 19

Когда они сошли на палубу, Джей уже спустил на воду небольшую шлюпку и загружал в нее коробки с продуктами и рыболовные снасти.

Интересно, куда столько еды? – удивленно подумала она.

Луис поймал ее взгляд и, как всегда, прочел мысли, отразившиеся на ее лице.

– У Джея прекрасный аппетит, – пояснил он с улыбкой.

Неожиданно этот мрачный великан, до сих пор державшийся с ней отстраненно и настороженно, широко улыбнулся, и Эвелин поразило, сколько веселости и теплой мужской привязанности было в его искренней улыбке.

– Кое-кто тоже не может пожаловаться на отсутствие аппетита, – парировал он, бросив лукавый взгляд на своего босса.

В ответ Луис только добродушно хмыкнул.

Остров был немного больше других островков в цепи, но все равно довольно маленький. Под кокосовыми и банановыми пальмами рос кустарник с плотными глянцевыми листьями.

Прежде чем отправиться в глубь острова, Луис подошел к коробкам с провизией и, к удивлению Эвелин, достал несколько пакетиков с арахисом. Пару сунул в карманы брюк, а два отдал ей.

– Вот возьмите-ка это.

– Спасибо, но зачем? Я вполне могу потерпеть до обеда.

– Пригодится, – загадочно ответил он.

Эвелин недоуменно пожала плечами и взяла орешки. Не успели они сделать нескольких шагов по тропинке, уходящей в глубь зарослей, как что-то ворсистое коснулось ее голой голени и чья-то рука потянула за шорты. Взглянув вниз, Эвелин, к своему ужасу, увидела сморщенную старушечью ручку. Она едва не вскрикнула, но потом поняла, кто это.

– О, смотрите, это же обезьяна! Она совсем ручная?

Луис с улыбкой покачал головой.

– Нет, эти обезьяны не ручные. Лучше не трогайте их. Они больно кусаются. Просто они привыкли, что их угощают.

Так вот для чего нужны были орехи. Эвелин надорвала один пакетик, всыпала немного на ладонь и протянула обезьянке.

К ее великой радости, обезьянка аккуратно собрала сморщенными пальчиками орехи и положила их себе за щеки.

В ветвях ослышался шорох, и еще две обезьяны спрыгнули с веток на землю возле их ног и протянули лапы за подаянием, совсем как маленькие попрошайки.

– Только не протягивайте им все сразу, – предупредил Луис, – не то они могут ухватить весь пакет. И пойдемте, иначе нас сейчас окружат со всех сторон.

И это не было преувеличением. Пока они поднимались по тропинке, возня вокруг них возрастала. Эвелин только и делала, что наделяла маленьких попрошаек арахисом. Когда свои орехи у нее кончились, Луис отдал ей еще два пакета из своих карманов.

Обезьянки были очень милые. Было заметно, что каждая особь представляет собой личность и занимает свое особое место в социальной структуре обезьяньего сообщества. Эвелин завороженно наблюдала за этими существами, в первую очередь за матерями с детенышами. Они приближались к людям с опаской, держа на руках малюток и наблюдая за происходящим большими круглыми глазами.

Ей хотелось погладить малыша, но это было невозможно. Обезьяны-матери протягивали только одну лапу за подаянием, другая была наготове, чтобы в случае чего защитить свое дитя.

Когда орехи закончились, обезьяны – умные создания – тут же все исчезли, словно их и не было, и только покачивающиеся ветки да пронзительные взвизгивания говорили о том, что они прячутся в зарослях.

К приятному удивлению Эвелин, они вышли к маленькому домику с тенистой террасой, окруженному низким цветущим кустарником – розовым жасмином, от которого исходил восхитительный аромат. Терраса была просторной и, несмотря на полное отсутствие какой-либо роскоши, очень уютной.

– Какая прелесть! – восхищенно воскликнула Эвелин. – А чей это дом?

– Дом принадлежит нашей семье. Его построил мой отец. Они с мамой любили иногда уединяться и отдыхать от всех и вся.

– Как романтично, – вздохнула Эвелин, – но это не для меня.

– Вы бы предпочли для отдыха какой-нибудь фешенебельный курорт? – неожиданно холодно поинтересовался он.

Она пожала плечами и посмотрела сквозь заросли вниз, на берег, где Джей все еще суетился возле шлюпки.

– Я только имела в виду, что еще не встретила человека, с которым мне хотелось бы проводить время в романтической обстановке, – сказала она, дерзко вздернув подбородок.

– Вы никогда ни в кого не влюблялись? – В его голосе сквозило удивление, смешанное с недоверием.

– Никогда, – ответила она без колебаний. – Даже в подростковом возрасте и в юности, когда все мои подружки влюблялись, со мной этого не происходило. Нет, я не мужененавистница, – поспешно сказала она, заметив его скептический взгляд. – Мужчины мне могут нравиться, но чтобы влюбиться – нет, как-то не получается. Наверное, со стороны это выглядит странно, но меня это устраивает. Зато моя жизнь течет плавно и спокойно, без всяких встрясок.

– Ах да, вы же говорили, что предпочитаете тихую, спокойную жизнь. Но неужели вам, как большинству женщин, не хочется выйти замуж, иметь детей? Или вы не любите детей?

– Нет, почему же, детей я очень люблю. Что касается замужества… – Она покачала головой, и в лице у нее появилось что-то насмешливое и отчужденное. – Нет, это не для меня. Оно не стоит тех переживаний, которые с ним связаны. Люди женятся и надеются, даже верят, что будут счастливы, но проходит всего несколько лет – и их надежды рушатся словно карточные домики. Они чувствуют, что до смерти надоели друг другу, но многие продолжают жить в браке ради детей. А некоторых, – в ее голосе послышалось отчаяние, – не останавливает даже то, что они наносят неизлечимые душевные травмы детям. Они расстаются с болью и злобой, страдают сами и заставляют страдать детей, не оставляя им в жизни якоря и надежного прибежища. Если я когда-нибудь выйду замуж, то при одном условии: мы с мужем должны будем заключить соглашение, что не сможем развестись до тех пор, пока все наши дети не вырастут и не встанут на ноги. – Она невесело усмехнулась, глядя в морскую даль. – Сомневаюсь, что найдутся мужчины, которые согласятся заключить такой договор, поэтому едва ли мне суждено стать замужней женщиной. К тому же брак в наше время далеко не единственная альтернатива для женщины.